В моем углу засохший хлеб и тараканы,
В моих руках цветные краски и колос.
В моей крови песок мешается с грязью,
А на матрасе позапрошлые руки.
А за дверями роют ямы для деревьев,
Стреляют детки из рогатки по кошкам.
А кошки плачут и кричат во все горло,
Кошки падают в пустые колодцы!
Так я теперь понимаю Творца. Мое намерение уйти в подполье абсолютно серьезно. Там мне не страшен никто - ни известный писатель, которого можно обидеть фразой про Цоя, ни недоброжелатели со связями, ни сам Черт, для которого Слава и Признание - тот крючок, на котором он меня держал два года.
Было бы здорово как тот шизик из верблибра лауреата В. Кочнева - ходить по литтусовкам, называть дерьмо - дерьмом, а шедевр - шедевром, и ничего не бояться. Я знал, что шорт-лист ничего не изменит, так как я оказался там с заведомо проигрышным текстом. Но и слава Богу - я хочу, чтобы все оставалось как есть.