В поисках Беловодья

Есть миф, будто нанайцы - северный народ, которому "олени лучше!". Но известнейший нанаец всех времён и народов Кола Бельды пел от лица всех коренных малочисленных народов Севера, после службы на Тихоокеанском флоте, советско-японской войны и учёбы в Саратове и Воронеже ловко обыгрывая русские стереотипы. Настоящие нанайцы живут на широте Украины, в тундре бывают не чаще москвичей, а лучше всякого оленя для них рыба. Нанайцы - крупнейший из братской семьи коренных народов Приамурья: 12 тыс. человек в России и около 5 тыс. в Китае, где они известны как хэчжэ. Нанайские сёла амурских притоков мелькали в прошлой части за бортом "Зари". Но лучшее место для знакомства с их культурой - Сикачи-Алян, небольшое село (270 жителей) на Амуре в 70 километрах ниже Хабаровска. Там находятся великолепные петроглифы каменного века и "Стойбище Сородичей" - национальное подворье семьи со звучной фамилией У.

( Collapse )

Вот такой вид из моего окна открывается в ближайшие две недели, и где-то в тучах на вершине синей горы у горизонта валяется Ноев ковчег.



Как обычно по осени - я в дороге на полтора-два месяца. Как НЕ обычно для меня - без чёткого плана и твёрдых сроков возвращения, с надеждой всё-таки выдержать расслабленный темп. План-минимум - Армения и турецкий Карс. План-максимум - ещё и сколько-то от Грузии, скорее всего на юге и западе. Карабах ли, Баку ли и Гянджа (штрихи к портрету после майского путешествия) - уже как сложится.

Вы можете поддержать этот журнал.

Карта № 4276 3801 4264 5311




PayPal - для перехода на страницу нажмите эту кнопку:


Счёт №: 408 17 810 5 38126760756
Буяновский Илья Алексеевич
Сбербанк РФ, офис №9038/01205
БИК: 044525225
Корр.счёт: 30101810400000000225

Менее чем через сутки я еду на два с половиной дня в Воронеж. Неужели в миллионом городе меня никто не читает и даже в выходные не встретит?



Воронеж заочно производит впечатление города с очень развитой народной культурой, топонимикой, фольклором, а без помощи местных у меня одно краеведение в постах выйдет.

P.S.
И да, это первый пост не на букву "С" за две недели.

У Боровска много колоритных особенностей, обусловленных близостью к Москве и целой прослойкой москвичей, переехавших жить в провинцию. Так и в 1998 году здесь поселился на пенсии инженер-строитель Владимир Овчинников, да обнаружил вскоре, что умеет рисовать. В наше время граффити, муралы, стритарт, настенная живопись - тренд модный, а Овчинников начал расписывать стены Боровска "в те времена, когда это ещё не было мейнстримом", и даже называют его работы здесь по старинке - фрески. Всего с 2002 года их было создано более 100, но "параллельный город" (поэтому и часть -1, что в иной системе координат!) Овчинникова - система очень динамичная, одни фрески гибнут, другие появляются, и я не знаю, есть ли где-то хоть одно действительно ПОЛНОЕ их собрание. Не претендую на полноту и я, но рассказав в прошлой части о других особенностях Боровска, в отдельный пост вынесу самую заметную из них. Здесь же - немного о конфликте художника, власти и общества.

( Collapse )

"Будешь в Средней Азии - не забудь купить чустовский нож!", - о пичаках, "столицей" которых традиционно считается Чуст, небольшой городок (46 тыс. жителей) между Кокандом и Наманганом, мне говорили гораздо чаще, чем о показанных в прошлых частях шелках Маргилана или риштанской керамике. На самом деле тема среднеазиатских ножей немного сложнее, так что в завершении рассказа о достояниях знойной Ферганской долины покажу сам Чуст и мастерскую печакли (оружейника) Хасана Умарова в Коканде.

А для любителей политоты и интернет-мемов могу сказать, что Чуст - ещё и родной город Алишера Усманова.

( Collapse )

Пенджикент - самый восточный город Согдианы (300 домов) в двух дневных переходах каравана от стольного Самарканда, на "воротах" Гиссаро-Алайских гор, путь по которым сюда из Худжанда в соседней Уструшане я показывал в прошлой части. Иногда его называют "Помпеи Востока" - его далеко не самое крупное, в общем-то вполне провинциальное городище Кайнар скрывает в себе едва ли не больше предметов древнего искусства и быта, чем вся остальная Согдиана, вместе взятая, и даже самаркандский Афросиаб тут не годится Пенджикенту в подмётки. Пенджикентские древности развезены по музеям - своим, душанбинским, петербургским, и в этом посте попробую собрать из старых фресок пазл той красивой, солнечной и очень жизнелюбивой страны на перекрёстке всех дорог, которой представляется при взгляде на них торговая Согдиана.

( Collapse )

По случаю вчерашнего зимнего солнцестояния заглянем в самую что ни на есть Тьму веков. Единственным районом Самарканда, который я посетил в этот раз впервые, набрав материала на целый пост (а не на многочисленные дополнения к старым постам) стало городище Афросиаб, раскинувшееся неправильным ромбом на километры близ центра. По своему масштабу это именно район, самый странный район Самарканда, потому что вот уже 800 лет в нём никто не живёт. Но именно здесь был центр домонгольского Самарканда, именно по этим ныне оплывшим улицам ходили Авиценна, Омар Хайам и купцы со всего света.

( Collapse )

Узбекистан - из тех стран постсоветского пространства, где помимо традиционных областей затесалась ещё и национальная автономия: республика Каракалпакстан, самый обширный (166 тыс. квадратных километров, то есть почти 1/3 страны) и один из самых малолюдных (1,7 миллиона жителей, то есть 10 человек на километр) регионов, хорошо заметная на карте квадратная "голова" Узбекистана. Живут здесь примерно поровну узбеки (32%), каракалпаки (30%) и казахи (26%), первые больше в оазисах Элик-Калы, вторых - в амударьинских низовьях, а третьих - в глухих степях у границ. В Каракалпакии мы начали знакомство с Хорезмом, в ней же лежат древние крепости типа Аяз-Калы, а вот Хива, рассказ о которой мы закончили в прошлой части - это уже крошечная, но сопоставимая по населению Хорезмская область с центром в Ургенче.

Центр же Каракалпакии - Нукус, наряду с Бухарой 5-6-й по величине (275 тыс. жителей, а с городами-спутниками и под полмиллиона) узбекистанский город, о котором я вряд ли скажу что-то хорошее. Поэтому, чтобы пост не вышел совсем уж в стиле Варламова, здесь же расскажу про каракалпаков как народ.

( Collapse )

Из показанного в прошлой части старого Самарова, перевалив через чугас (что это такое - см. так же прошлую часть) спустимся в центр Ханты-Мансийска, начинавшийся в 1930-е годы с посёлка Остяко-Вогульск, а ставший ныне самым цельным в России образцом "исторического центра конца ХХ - начала XXI века". Кое-что отсюда, в том числе рядовую застройку и городские пейзажи, я уже показывал в посте про общий колорит югорской столицы, и не спрашивайте, "зачем так много?".

( Collapse )

На самой окраине суматошного Чимкента, о колорите и архитектуре которого я писал в прошлых частях, есть небольшой музей со странным названием "Кылуэт". Это слово, явно созвучное с русским "келья" - казахский вариант арабского "гильвет", подземная обитель для размышлений и духовных практик, подобная нашим скитам. Всего в Средней Азии известно около двадцати гильветов, но чимкентский уникален тем, что он современный: его выкопал художник, гончар, музыкант ("человек-оркестр"), а в первую очередь философ Кендебай Карабдалов.

( Collapse )