Тбилиси - столь интересный город, что даже о его окраинах не рассказать за один раз. Тем более окраина окраине рознь: если в прошлой части, впечатляясь то храмом езидов, ту судьбой завода, то монструозностью монументов, мы катались по непрестижным, местами откровенно мрачным районам вдоль красной линии Тбилисского метро, то сегодня отправимся вдоль зелёной линии. Она так и называется - Сабурталинская, на а Сабуртало и соседний Ваке, вытянутые в укромной долине Триалетского хребта по разные стороны речки Веры, можно сравнить с московским Юго-Западом. Интеллигентный вузовский район, примечательный не столько делами минувших дней, сколько красотой пейзажа и памятниками советской техноромантики.
Если бы я писал эти посты исключительно с целью передать информацию, то о Тушетии хватило бы и двух частей: первая часть про дорогу через перевал Абано и вторая - о сёлах. Но слишком красивы Кавказские Анды (ибо река под ними называется Андийский Койсу!), слишком неторопливо их время, слишком сладок их воздух: спешно и деловито не стоит ни гулять по Тушетии, ни рассказывать о ней. Поэтому осмотрев в прошлой части "столичное" село Омало, сегодня сходим за Перикитильскую Алазань на родину Валико Мизандари.
А помните, одно время не сходило с новостей такое место - Панкисское ущелье? Страшное гнездо чеченских террористов где-то в Грузии, в котором детей учат не книжки читать, а убивать неверных? Ущелье это существует и теперь, и там действительно живут чеченцы, их закавказская разновидность кистины, веками пополнявшаяся теми, кто уходил от не стихавшей за горами войны. Да, ОТ войны: как Ленингор в Южной Осетии я называл альтернативной Грузией, так и Панкиси в зелёных горах над Кахетией, где зарождается Алазань - это, вопреки стереотипам, альтернативная Чечня, не знавшая Шамиля и Ермолова, нефтяного бума, немецких бомб и депортации вайнахов. Лишь несколько лет в начале 21 века тут существовал закавказский филиал Ичкерии, неподконтрольный Панкисистан, против которого объединили усилия США и Россия. Теперь тут сельская пастораль, которой наслаждаются миловидные евротуристы. Побывав в прошлой части на границе Чечни в суровой Хевсуретии, спустимся сюда и мы.
Не знаю, как сейчас, а в моей юности редкая компьютерная игра обходилась без "секретной локации", путь к которой не очевиден, как и сам факт того, что она есть. Ведение блога - в общем та же компьютерная игра, только квесты у неё в реале, а потому и в путешествиях случается "секретную локацию" найти. Например, у Алании такая расположена и не в Северной и не в Южной Осетии - заходить в неё надо через Грузию. Там перед самым Крестовым перевалом от Военно-Грузинской дороги на запад уходит к истокам Терека 30-километровое ущелье, грузинам известное как Трусо, а осетинам - как Тырсыгом. Осетины и населяли его до недавнего времени, но понемногу все ушли во Владикавказ. Остались - сказочно красивые в хрустальном воздухе горы, необычайно просторные, привольные долины, оранжевые ручьи нарзана, дзен травертинов и цырты, масыги, дзуары в руинах старинных кау. Нижнюю, проезжую часть Тырсыгома я показывал в прошлой части вместе с сёлами Хевии, а теперь отправимся дальше пешком.
Здесь Демон преследовал юную княжну Тамару. Отец Фёдор лез на обрыв под крики "Отдай колбасу!". Чехов обозвал местных жителей свиньями, так как свинство живя тут не быть поэтом. Поэзией Пушкина, правда, здесь не прониклись, ибо он, одетый в черкесский костюм, от избытка чувств повадился писать её на стенах и дверях почтовых станций. Такую глыбу, как Лев Толстой, красоты Кавказа не стронули, а вот Василий Розанов так и назвал своё эссе - "Военно-Грузинская дорога". Пожалуй, самая известная в России после Сибирского тракта, 208-километровая дорога от Владикавказа до Тбилиси больше века оставалась главным путём на юг. Ещё тысячи лет тот же путь служил главными воротами на север для высоких цивилизаций Ближнего Востока, порталом в мрачный Туран. И если Сибирского тракта русские писатели боялись издали, то по Военно-Грузинской дороге редкий из них не ездил хоть раз, и даже в наши дни Верхний Ларс успел стать частью культурного кода.
Да и сам я проезжал здесь не единожды. В прошлой части (написанной ещё в апреле; а недавняя прошлая часть - про рабочий Минск) осмотрев глухое и сказочно красивое Урстуальское ущелье в Южной Осетии, наконец закончим аланскую серию и начнём грузинскую, проехав от Владикавказа до Степанцминды с коротким заездом в Ингушетию.
У шамана - три руки, а у Байкала - три берега: помимо Прибайкалья и Забайкалья есть ещё Подлеморье, северный таёжный край у острых гор Баргузинского хребта, где эвенки, буряты и русские жили охотой и рыболовством, на пахарей и пастухов в долинах глядя свысока. Но и революцию тут вершили не столько Ленин и Троцкий, сколько Георгий Доппельмайер и Зенон Сватош, чьим лозунгом могло бы быть "Тайгу - соболям, море - нерпам!": в 1917 году в Подлеморье возник первый в России Баргузинский заповедник, к которому в 1986-87 присоседились ещё Фролихинский заказник и Забайкальский национальный парк. В 2012, опять же впервые в России, три территории с разным режимом получили общую администрацию "Заповедное Подлеморье", с директором которой Михаилом Евгеньевичем Овдиным я и вышел на связь благодаря дружественному проекту по изучению локальных брендов России "Живое наследие" и экс-министру туризма Республики Бурятия Марии Борисовне Бадмацыреновой из Корпорации развития Дальнего Востока.
Дальше осталось дождаться нерп: с Байкала только в мае сходит лёд, и лежбища этих удивительных созданий пустуют порой до середины июня. Коротая время в Иркутске, я успел познакомиться с ними в нерпинарии, а затем через показанные в прошлой части старые сёла рванул в Усть-Баргузин, на катер, уходивший утром в небольшую экспедицию. Её апогей, - Ушканьи острова с "городом нерп", - я поберегу до следующей части, пока же идём на правый борт: целиком принадлежащий Забайкальскому нацпарку, полуостров Святой Нос, этот Анти-Ольхон за Байкалом, я прежде видел лишь с туристических троп, а теперь полюбуемся им с воды и с глухих берегов, куда не возят туристов.
Думаю, читая о Южной Осетии, этой странной республике районного масштаба, многие из вас задавались вопросом - а есть ли там что-то своё? Грузинские дома, грузинские храмы и замки, грузинская кухня, а в Ленингоре из прошлой части и сами грузины живут. Большая часть городов и весей Государства Алания напоминает Калининградскую область, которую веками строил один народ, а населяет - другой, гордясь своей победой. И лишь редкие разрушенные башни на зелёных склонах напоминают, что осетины спустились сюда не в ХХ столетии.
Однако своей географией крошечная Южная Осетия похожа на громадную Канаду - там и там население жмётся к южной границе. Совсем иначе республика выглядит выше, в покрытых дремучими лесами горах, где веками грузина или славянина знали лишь в качестве пленника. Краешком я показывал этот покинутый большинством жителей мир в самом начале, спускаясь Транскавказской магистралью от Рокского перевала. В завершение рассказа о путешествии по двум Осетиям - вернёмся почти под перевал: вдоль Кавказского хребта на 30 километров тянется глухое и сказочно красивое ущелье Белых Туальцев, которое мы волею Батрадза проехали почти до конца.
Первым делом - внимание на заголовок: в трёх прошлых частях он был немного другой. Ведь Транскавказская магистраль и старая Военно-Осетинская дорога - не одно и то же: они совпадали в колоритном предгорном Алагире, в узком рудничном Мизуре, в древнем Нузале, из которого в прошлой части мы сворачивали на головокружительный Цей, но теперь пришло им время разойтись. Старинная Военно-Осетинская дорога уходит Мамисонским ущельем в горный тупик с руинами древних аулов; Транскам взбирается мимо родины Коста Хетагурова в Рокский тоннель и далее ныряет в Южную Осетию. Всё вместе - Двалетия, или Туалгом, глухая горная земля, населённая третьим (наряду с иронцами и дигорцами) осетинским субэтносом.
Алагирское ущелье, по которому проходят новый Транскам и старая Военно-Осетинская дорога - на Кавказе одно из крупнейших и уж точно самое разветвлённое. По карте - натурально, дерево, растущее вглубь гор из чернозёма Осетинской равнины. Самая известная его ветвь - это Цейское ущелье, где находится святилище Реком с удивительным деревянным храмом, а рядом тропы и канатки ведут на воспетые Визбором ледники. Но сперва осмотрим то, что не влезло в прошлую часть о рудничных Мизуре и Садоне - старинное село Нузал с уникальной средневековой часовней.
Своеобразная достопримечательность Дигории - её топонимика, звучашая возвышенно, словно в эпическом фэнтези: Задалеск, Донифарс, Кубус, Фаснал, Фараскатта... Но даже на фоне прочих названий гордо расправить плечи и придать интонациям торжественность располагает Галиат - самое дальнее, труднодоступное и красивое село Дигории, с лёгкой руки местных журналистов получившее клише "Кавказского Мачу-Пикчу". С окрестными сёлами он слагает Уаллагком, в переводе Верхнее ущелье - четвёртый и самый обособленный регион Дигории вместе с Донифарсом (показывал в первой части), Стур-Дигорой (в прошлой части) и Тапан-Дигорой (в обеих). Ну а мы, так получилось, заезжали туда дважды - сначала сами по себе, а потом, по приглашению знакомых - на осетинский родовой праздник.
